Автор текста Григорий Пымта. Статья опубликована в газете “Камчатское время” 28 октября 2009 г. /

От редактора: 20 октября из национального села Парень пришёл сигнал SOS! В этом селе живут около 60 человек.

Информационный центр “Лач” сообщил на всю Россию, что обстановка в селе ужасная. Магазина в селе нет, продают продукты питания частные лица, которые не отвечают за качество продуктов. Нет медицинского работника, дети не привиты. С апреля дети болеют, заражены непонятным вирусом . Медосмотра не было два года… Годовой запас муки закончился еще в августе. Продукты, медикаменты и одежда не поступают. Прошлой зимой практически жили впроголодь. Основной пищей являются рыба и дикоросы. Молодым матерям нечего есть и нечем кормить грудных детей… Нет трактора для заготовки дров на зиму, вертолета не будет до лета. Нет радио, транспорта и информации, то есть, живут люди в полнейшей изоляции. По одному из центральных телеканалов тут же вышел сюжет “из Парени”. В кадре – коса Корфа (?), интервью с местными жителями – двухгодичной давности (!)… Вывод: на Камчатке гуманитарная катастрофа!

Тут же подключились полпред ИШАЕВ, председатель Заксобрания НЕВЗОРОВ, губернские власти, прокуратура. Действительно, с продуктами в Парени были проблемы: их скупили рыбаки, приехавшие на путину, насчет медицинского обследования информация “Лача” не подтвердилась: Парень навещала выездная бригада врачей из краевого центра.

Никто не будет спорить: жизнь в Корякии – не сахар. Ситуация в селе Парень ненамного хуже, чем в других населенных пунктах КАО. Несмотря на то, что Парень давно закрыт, люди там живут. Это их право. Корф тоже закрыт, а его население получило возможность покинуть косу, но наверняка кто-то там останется, и мы снова услышим сигналы SOS, которые почему-то возникают в преддверии значимых событий, например, в разгар местных выборов, как это было в Парени… А теперь предлагаю глубже взглянуть на проблему аборигенов Камчатки. Предоставим слово автору.

“Встречь солнцу”

“Камчатский край – один из многих регионов России, которые освоены русскими землепроходцами в период их великого похода “встречь солнцу”. Не стану в совместной пляске с ура-патриотами уверять, что движение на восток русских промышленников, казаков и других служивых людей, освоение ими новых территорий велось исключительно ради удовлетворения любопытства и во имя совершения научных подвигов. Полагаю, что в XVI – XVII веках, да и позже, никто из русских первопроходцев такими категориями не оперировал. Их, как и великих европейских путешественников, звал в неизвестные края в том числе грубый финансовый расчет.

На открытых и освоенных территориях землепроходцы встречались с коренным населением, которое “подводили под руку” великого московского государя. Не всегда этот процесс проходил безболезненно, но неизменно присягнувшие московскому царю коренные жители считались полноправными подданными государя со всеми правами и обязанностями, вытекающими из их нового правового статуса. За полученную дань сильная держава малым народам гарантировала безопасность. Поначалу на таких примитивных, но ясных принципах строилась национальная политика Москвы по отношению к окраинам. С течением времени она становилась сложнее и многообразнее.

Советский Союз

Советский Союз имел достаточно эффективную программу развития коренных малочисленных народов Севера (КМНС). Её попечительскийи протекционистский характер в ряде случаев действовал разлагающе на северян. Но забота об аборигенах со стороны государства существовала.

Перестройка

В годы перестройки организационные и функциональные стержни этой политики начали размываться громкими и заманчивыми, но совершенно отторгнутыми от реалий лозунгами и планами. В 90-е годы прошлого века цельной политики федерального центра в отношении коренных малочисленных народов Севера вообще не существовало: она распалась на разовые акции сомнительной полезности и эффективности. Нынешнее положение коренных северян – прямое следствие той политики.

Сегодня

Сегодня федеральный центр и краевые власти уже не делают вида, что проблем малочисленных народов не существует. Создается правовая база возрождения и развития КМНС. На решение их социальных и экономических нужд выделяются средства в объёмах, которые может себе позволить страна в современных условиях экономического кризиса. Доминантную роль государства в решении вопросов КМНС в силу наших национальных и исторических условий и традиций не способны компенсировать никакие другие общественные и социальные отечественные институты, тем более зарубежные. Они способны лишь дополнять политику федерального центра и региональных властей, да и то в том случае, если их деятельность носит конструктивный и созидательный характер, а не преследует корыстных интересов, которые прослеживаются, на мой взгляд, в работе некоторых общественных объединений КМНС, созданных на территории Камчатского края.

Попытки организовать в 2005 году бойкот референдуму по объединению Камчатской области и Корякского автономного округа, которые предприняли некоторые представители КМНС КАО, или реализовать их же идею, родившуюся годом позже, – поставить памятник к юбилею резни, устроенной ительменами заночевавшим у них казакам, я не намерен обсуждать. В данном случае речь идет об инициативах, которые в силу их очевидной бесперспективности не нашили широкого числа сторонников.

Взять и поделить!

Иное дело – призывы “взять все и поделить”. Их заманчивая соблазнительность способна не только Шарикова пленить. Например, идея экспроприации квот и участков современных рыбных экспроприаторов проскальзывает у председателя союза родовых общин Карагинского района “Анотваны” Галины Поповой. Концептуальное видение этой проблемы она выразила в сотканной из противоречий статье “Владивосток? Москва? Рублевка?”, опубликованной в газете “Панорама” (Тигильский район). Вначале Галина Валентиновна не может определиться, какое же рыбодобывающее производство более выгодное? Утверждает, что мелкое, но тут же хвалит рыбколхозы и госпромхоз, которые работали в Карагинском районе в годы советской власти. Тут вся загвоздка в том, что рыбколхозы и госпромхоз по современным камчатским масштабам являют собой пример крупного производителя. Стало быть, не в мелкоте сила?

Ругает Галина Валентиновна и градообразующие предприятия, полагая, что они представляют “катастрофу для территории и людей, проживающих на ней”. Как же быть в этом случае все с теми же рыбколхозами и госпромхозом? Они представляли собой для северных поселков классический пример градообразующих предприятий. Ностальгия по советскому прошлому у Галины Валентиновны увязывается с порицанием в гневной фразе “разграбленной и затравленной колонизаторами территории и коренного жителя”. Яростно бичует автор браконьерский промысел лосося. Когда она рассказывает о существовавшей восемь лет в Тымлате “левой икрянке”, где перерабатывали купленную у населения икру (читай – браконьерскую!), то не факт существования подпольного цеха возмущает Галину Валентиновну, а то, что икру для него скупали за бесценок.

В конечном счете предлагает автор всю добычу лосося передать родовым общинам КМНС, полагая, что тем самым системные вопросы, связанные с доходностью производства, занятостью северян, сохранением красной рыбы, развитием территории и повышением благосостояния населения, решатся. Ах, эта сладостная и прекраснодушная тяга к простому решению сложных вопросов…

Выход из тупика

Сама же ПОПОВА признает, что с родовыми общинами не все в порядке. “Проблем с ними хватает, и не все однозначно в этом формировании”, – сокрушается автор статьи. ПОПОВА родовые общины подразделяет на четыре категории, безоговорочно принимая только первую. Вторые “организованы с помощью неких аферного склада людей, пытающихся решить свои накопившиеся финансовые проблемы и выставивших на роль председателей эдаких громкоголосых управляемых болванчиков”. Убийственная, но точная характеристика. Две последующие категории общин еще почище будут. Обратимся к первой, столь милой сердцу автора: “Это общины, учредители и члены которых действительно люди, коренным образом проживающие и ведущие традиционный образ жизни…” К этой категории, безусловно, относится родовая община Запороцких (РОЗ) “Каврал”. Один из её руководителей Олег Запороцкий хорошо известен на Камчатке. Он и его сестра Нина Запороцкая являются руководителями этно-экологического информационного центра “Лач”. На Запороцкого возложены функции организатора взаимодействия с ассоциациями коренных народов Севера. В свободное от общественных тягот время он занимается рыбным промыслом.

Была ли уголовка?

На этом поприще на возглавляемую им совместно с Ириной Квасовой родовую общину “Каврал” в 2008 году УВД по Камчатскому краю возбудило уголовное дело. Согласно его материалам рыболовецкой бригадой РОЗ “Каврал” выловлено около 100 тонн корюшки… “В ходе проверки установлено, что, имея разрешение с видом рыболовства “рыболовство в научных исследовательских и контрольных целях” и разрешение с видом рыболовства “прибрежное рыболовство” бригада “Каврала” под руководством Запороцкого О. и Квасовой И. незаконно выловила весь указанный объём корюшки из реки Ковран. В прибрежной морской зоне, где было разрешено проводить промысел, вылов корюшки не проводила”.

Я позволил себе столь долго цитировать официальный документ по важной причине. В июле 2008 года паланская газета “Народовластие” опубликовала информационное сообщение центра “Лач”, за которым стоят Н. Запороцкая и О. Запороцкий. Но не только. Должность бухгалтера в нем занимает Квасова. Итак, Олег Никитович извещал читателей: “3 июля в СМИ Петропавловска-Камчатского и Интернете родовую общину “Каврал” обвинили в незаконном вылове корюшки. В сообщении указывались недостоверные и непроверенные данные… Уголовного дела по данному факту нет. Но остается много вопросов… и главный из них: кто и с какой целью спровоцировал проверку финансово-хозяйственной деятельности родовой общины в разгар рыбного промысла?”

Ответы на поставленные вопросы уважаемый Запороцкий знал. Возглавляемая им бригада не только вела промысел в запретном для неё месте, но превысила выделенную РОЗ научную квоту на 65 тонн корюшки. Ущерб, причиненный государству хозяйственной деятельностью родовой общины, составил 7 млн. 800 тыс. руб. Олега Никитовича можно было бы в какой-то степени понять, если бы выловленную рыбу он (как того требовал глава администрации Коврана О.Пак), раздал односельчанам. Загвоздка в том, что отправил Запороцкий рыбу на материк.

Освоить миллион

К слову сказать, история с корюшкой из реки Ковран – не единственный пример предпринимательской деятельности родовой общины Запороцких. Еще в январе 2001 года КРУ Министерства финансов РФ по Камчатской области, проверяя правильность расходования средств федерального бюджета, предусмотренных целевой программой “Экономическое и социальное развитие коренных малочисленных народов Севера до 2000 года”, столкнулось с злоупотреблениями, допущенными родовой общиной. Так, община выступала подрядчиком строительства цеха по переработке рыбы в Ковране мощностью 8 тонн в сутки. Из федерального бюджета на возведение производственных мощностей выделялись более миллиона рублей.

Получатели средств пытались доказать КРУ, что деньги потрачены по назначению, а именно: 622 тыс. 606 руб. ушли на строительство цеха, а 426 тыс. 300 руб. – на закупку дизельной электростанции и контейнера-рефрижератора. Ревизорам показали копии документов, подтверждающих завершенное строительство и покупку оборудования. Но проверка в Ковране показала, что цех возведен всего на 20 %. Дизельная электростанция находилась вообще в Усть-Хайрюзово, а рефрижератор хоть и был на месте, но не работал. Удалось также выяснить, что деньги из федерального бюджета родовой общиной Запороцких тратились на покупку продуктов и промышленных товаров, которые затем продавались в селах Ковран и Усть-Хайрюзово.

Злые языки утверждают, что немалую часть из закупленных на бюджетные средства товаров составляло спиртное. Тут, полагаю, оговаривают Олега Никитича и его родственников. Запороцкий земляков спаивать не станет. Он поборник экономического, социального и культурного возрождения аборигенов. Какое возрождение может проходить под хмельком? Спиртное прибыльно и полезно тем, кто им торгует, а на долю пьющих остаются горе, проблемы и вырождение…

Дания нам поможет!

Интересно, не экономические ли неудачи заставили Запороцкого и его родственников заняться общественно-политической деятельностью? В 2001 году они принимают участие в создании на Камчатке этно-экологического информационного центра “Лач”. Похожие структуры действуют в некоторых других регионах России – Приморье, Якутии, Магаданской области, на Ямале и даже в Санкт-Петербурге. Создавались они в рамках совместного проекта датского агентства по охране окружающей среды (DEPA) и ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (RAIPON).

Цели в ходе формирования общественной структуры провозглашались высокие и благородные. Основная из тех, которые стоят перед “Лачем”, касается развития информационного пространства на Камчатке. В подвижные рамки этой задачи можно вместить многое. Кроме выпуска электронных и печатных вариантов подборок новостей и издания приложения “Лач” к газете “Абориген Камчатки”, этно-экологический центр ставит перед собой более масштабные задачи. Например, Н. Запороцкая регулярно ведет сбор информации о положении КМНС в регионе. Полученные данные через московский офис RAIPON направляются в ООН. Доклады ассоциации отсылают в Организацию объединенных наций параллельно с отчетами официальных российских государственных структур о положении коренных малочисленных народов в РФ. Если последние стараются объективно отражать положение дел, то материалы RAIPON сознательно акцентируют внимание международной общественности на негативных моментах. Такой же перекос просматривается в деятельности камчатских защитников аборигенов.

Чем хуже – тем лучше?

Акцент на негативных моментах в информационных бюллетенях, направляемых за рубеж, вполне можно было бы оправдать, существуй надежда на оказание конструктивной поддержки коренным народам в решении сложных проблем. Но упование на то, что “заграница нам поможет”, лишь тогда обретает рамки конкретных мероприятий, когда поддержка или её демонстрация оказываются выгодны “забугорью”. Но то, что приемлемо для иностранных официальных и общественных структур, может идти в разрез с интересами родного Отечества, да и самих КМНСов. К сожалению, опыт взаимодействия с зарубежными организациями предлагает подтверждающие примеры…

Сбор информации

Не так давно на острове Беринга работали представители ассоциации Алеутских островов и островов Прибылова (ныне Алеутская международная ассоциация). Они имели разрешение официальных органов РФ на проведение медико-биологических исследований, в рамках которых забирали биологические пробы из плаценты женщин детородного возраста. Обрабатывать полученные материалы и делать по ним выводы должен был государственный исследовательский институт (Северо-западный научный центр) гигиены, общественного здоровья. Зная об этом, заокеанские гости, тем не менее, попытались в нарушение российского законодательства и международных договоренностей вывезти биологические материалы за рубеж.

Скоро стало понятно, почему наши иностранные партнеры решили провести исследования плацентных проб, минуя российских ученых. В 50-х годах прошлого столетия США проводили на острове Амчитка алеутской гряды испытания ядерного оружия. На острове святого Лаврентия произошла утечка из могильника радиоактивных отходов. Это не могло не сказаться на здоровье коренного населения. Биологические пробы, полученные в России, могли быть использованы для доказательства того, что проблемы со здоровьем, которые испытывает коренное население северо-запада Америки, не выходит за рамки генетических особенностей северных народов.

Есть пример другого рода, когда зарубежные структуры в том случае, если им это выгодно, решительно становятся на сторону официальных российских институтов. В апреле 2008 года Республику Корея посетили Нина Запороцкая, председатель совета Камчатской лиги независимых экспертов Татьяна Михайлова, местные журналисты и Сибил Дайвер, куратор российских программ Тихоокеанского центра охраны окружающей среды. На средства этой организации состоялась поездка. Делегация пыталась убедить правительство Кореи отказаться от участия в разработке Западно-Камчатского шельфа Охотского моря. Убедительности и красноречия парламентерам не хватило. Правительство РК ответило, что стране нужны энергоресурсы, а отменить проект можно только в том случае, если изменится курс России и Кореи.

После того, как мы познакомились с подробностями незаконного вылова корюшки, стоит ли удивляться, что “Лач” столь же серьезное внимание, как и негативной информации о положении КМНС, уделяет вопросам рыбного промысла, распределению и освоению квот на биологические ресурсы? Этно-экологический центр позиционирует себя в числе активных защитников лосося. Вопрос о том, как можно совмещать браконьерство с природоохранной деятельностью даже на общественных началах, в нашем конкретном случае следует адресовать не только “Лачу”, но и камчатскому офису WWF, на деньги которого, начиная с прошлого года, действуют этно-экологи. Дело в том, что основной финансовый донор центра – датское агентство “TJK consult” – после того, как правительство Дании отказалось финансировать его программы, свернуло свою деятельность на Камчатке, оставив “Лач” без зарубежных инвестиций.

Но мир не без добрых иностранцев: при поддержке друзей WWF, этно-экологи получили существенную финансовую помощь от Тихоокеанского центра охраны окружающей среды. Теперь, надо полагать, камчатскому дикому лососю ничего не угрожает…

О деятельности ряда общественных организаций, программируемых ими целях и реальных движущих мотивах можно рассказывать очень долго. Отдельная большая тема – их отношение к разработке Западно-Камчатского шельфа или, скажем, месторождения ртути в верховьях реки Анавгай. Не стану утверждать, что для всех, но для определенного круга лиц вопросы экологии, защиты окружающей среды и традиционного природопользования коренных народов не более, чем успешная мимикрия вполне прагматичных целей. Кое-кто быстро сумел усвоить главный принцип всякого рода паразитов – казаться, чтобы быть…

Оригинал статьи на сайте газеты “Камчатское время”:

Оригинал стать на сайте Fishkamchatka:

Search words: Запороцкий О.Н., Запороцкая Н.Н., Ительмены, Ковран, ИЦ “Лач” / ФСБ, рыболовство, Камчатка, WWF, ПЕРК, PERC, Тихоокеанский центр охраны окружающей среды, Pacific Environment, Абориген Камчатки, RAIPON, РАЙПОН, АКМНСС и ДВ РФ, Мониторинг, Парень, TJK consult, и.а. Регнум

Categories: Fishing, FSB, Repressions

Tags: Case Raipon, Region Kamchatka