2 июня 2017 г. на  Федеральном портале проектов нормативных правовых актов завершается общественное обсуждение проекта ведомственного нормативного акта «О внесении изменений в Административный регламент Федерального агентства по рыболовству по предоставлению государственной услуги по подготовке и принятию решения о предоставлении водных биологических ресурсов в пользование, утвержденного приказом Минсельхоза России от 24 декабря 2015 г. № 659».

По мнению эксперта коренных народов Елены Коноплянко, этим проектом:«Минсельхоз своеобразно отреагировал на неоднократные  представления Генпрокуратуры по устранению нарушений по срокам  рассмотрения заявок в связи с неоднократными жалобам КМНС. Вместо того, чтобы организовать работу территориальных управлений должным образом, дабы не допускать подобных нарушений и соответственно претензий генпрокуратуры в дальнейшем и рассматривать заявки в установленный срок. Предлагается увеличить максимальный срок рассмотрения заявок до 120 дней, вместо 90. При этом срок рассмотрения заявок не более 30 дней предлагается установить не с даты подачи заявки, как сейчас, а с даты окончания срока приема заявок. То есть 30 дней после 1 сентября. Если до сих пор, отправив заявку пораньше, мы, в случае ошибки, получив отказ в предоставлении ВБР в течении 30 дней после подачи заявки, имели возможность её исправить, то теперь такой возможности мы будем лишены, так как после 1 сентября заявки не принимаются. Сроки рассмотрения заявок на анадромные виды рыб перенесены вообще на  май года, следующего за годом подачи заявки на эти виды рыб. Получается, заявки будут рассматриваться спустя год или около того, со дня их подачи. При этом в Минсенльхозе, видимо, не имеют понятия о том, что анадромные виды это не только лососевые, которые вылавливаются летом, но и, например, корюшка, которую мы ловим зимой и весной. А нам заявки на неё будут удовлетворять  только в мае, когда она уже не ловится.

Второй блок поправок является вмешательством в деятельность общин. Вводится требование для общин указывать в заявке списочный состав общины с паспортными данными и национальностью, а также с указанием заявляемого объема добычи ВБР по видам в отношении каждого действующего члена общины. Видимо объем ВБР для общин теперь будут предоставлять в соответствии со списком членов общины. В случае присутствия в этом списке гражданина, не относящегося к КМНС, общине будет отказано в предоставлении ВБР. То есть семейно-родовые общины, члены которых имеют смешанные браки, будут лишаться права на рыболовство. Также исключаются дети, не являющиеся членами общин.

Елена Коноплянко обоснованно считает, что: «Количество людей, лишенных легальной возможности заниматься традиционным промыслом, увеличится. То есть данный проект направлен на ухудшение положения коренных малочисленных народов в угоду упрощения работы чиновникам территориальных управлений Росрыболовства, и увеличения «браконьеров» среди КМНС по отчетам Росрыболовства».

По-видимому, внесенный проект является логическим завершением очередной публичной компании в СМИ, направленной  против прав коренных народов Севера на традиционное рыболовство.

«23 апреля 2013 г. в ФГУП “ТИНРО-Центр” под руководством заместителя руководителя Росрыболовства Василия Соколова состоялось заседание дальневосточного научно-промыслового совета, в котором традиционно принимали участие представители территориальных органов управления Росрыболовства, администрации субъектов Федерации, отраслевой науки и рыбацкого бизнеса», где в частности обсуждалась «критическая ситуация»: С каждым годом становится острее ситуацией с добычей лососевых коренными малочисленными народами. Как сообщил министр рыбного хозяйства Камчатского края Владимир Галицын, в законе о рыболовстве не только не прописаны ограничения лова для представителей КМНС, но и определение “коренного населения”. То есть согласно действующему законодательству фактически любой человек может зарегистрироваться в таком качестве и подать заявки на квоты. И этим успешно пользуются, например, в Петропавловско-Командорской подзоне, большая часть квот передана КМНСам, в отдельных районах к ним перешли все квоты на добычу палтуса. Все меньше и меньше квот остается непосредственно промышленным компаниям. Учащаются случаи отказа крупных предприятий от строительства рыбоперерабатывающих заводов, ввиду вполне обоснованных опасений того, что скоро все местные рыбные ресурсы окажутся в руках “аборигенов”. Выдвинутые предложения по мерам регулирования сложившейся ситуации были поддержаны участниками ДВНПС» (ДВНПС добавил ясности к вопросам дальневосточного промысла. ФГУП “ТИНРО-Центр”).

24 апреля в Известиях появилась статья «Росрыболовство борется с теневой схемой добычи рыбы», где было сказано:  «Под прикрытием традиционного рыболовства всё большее распространение получают факты практического осуществления промышленного рыболовства на неконкурентной основе. Происходящее создает предпосылки для процветания теневого бизнеса, а представители КМНС превращаются в рантье, предоставляя для освоения выделенные им объемы водных биоресурсов оставшимся без таких объемов промышленным предприятиям», — сказано в итоговом докладе Росрыболовства за прошлый год… Президент  некоммерческого  партнерства содействия сохранению лососевых видов рыб «Русский лосось» Геннадий Жарков заявил: в предыдущие годы были случаи, когда КМНС забирали всю квоту промышленного лова. Газета “Известия” 24 апреля 2017, раздел Экономика.

Я решила проверить, неужели такое было? когда «КМНС забирали всю квоту промышленного лова»?

Данные СВ ТУ по рыболовству за 2000-е годы этого не подтверждают.

Объемы добычи (вылова) тихоокеанских лососей по водным объектам и их частям  для осуществления рыболовства в целях обеспечения ведения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации за эти годы по Камчатским подзонам не превышают 2-3% от Общего допустимого улова, а по факту вылавливается и того меньше, т.к. нет у КМНС достаточных орудий и средств производства.

И в 2016 году по всем подзонам все квоты, выделенные КМНС на лососей составили 6 685, 818 тонн, а выловлено было 6 675 тонн (Приложение 1 к протоколу комиссии по регулированию добычи (вылова) анадромных видов рыб в Камчатском крае от 16.05.2016 № 6).

Это  от   более чем 230 тыс тонн, которыми отчитался Камчатский край в 2016 году: «итоги завершившейся на Дальнем Востоке одной из главных путин в очередной раз подтвердили безусловное лидерство Камчатки по освоению лососей. Из 430 тыс. тонн общего вылова более 230 тыс. тонн обеспечил рыбопромышленный комплекс полуострова» Камчатка – лидер по добыче тихоокеанского лосося.

Считайте сами, получается, как раз, около 2%. Именно такую долю от общей численности населения Камчатского края составляют представители коренных малочисленных народов Севера.

К сожалению, эти  страшные истории о том, что скоро все местные рыбные ресурсы окажутся в руках “аборигенов”, я слышу уже почти 10 лет, с того самого момента, когда из ФЗ «О рыболовстве» изъяли 39 статью, предоставлявшую право объединениям коренных народов заключать договоры пользования традиционными рыболовными участками вблизи поселений коренных народов на внеконкурсной основе (без проведения конкурсов). После чего, эти традиционные участки выставили на конкурсы. Большинство общин не смогло предложить достаточное количество денег, т.е. не выдержали конкурсов, и потеряли свои участки. Участки перешли к рыбопромышленникам. Потом этими же страшилками про то, что коренные забирают всю рыбу, обосновывали изъятие слова «рыболовство» из 48 статьи закона «О животном мире», надеясь тем самым окончательно изъять право коренных народов на первоочередной доступ к рыбопромысловым участкам в местах их традиционного проживания, введение заявочного принципа для получения разрешения на вылов ВБР, ежегодным введением ограничений то по видам и срокам вылова рыбы, то по орудиям лова.

Теперь приступили к следующему этапу борьбы: сделать практически невозможным для коренных народов получить разрешение на вылов рыбы, и на основании «отсутствия»  принятых заявок региональными властями и территориальными управлениями Росрыболовства («когда первые, игнорируя заявки КМНС, не подают суммарную заявку на эти виды в Росрыболовство, а Росрыболовство, соответственно, не предоставляет традиционную квоту на эти ВБР, несмотря на то, что нами заявки на эти виды подавались», как пишет  Е. Коноплянко) изъять и саму квоту  для осуществления  традиционного рыболовства.

В заключение приведу один из откликов коренных камчатцев на статью в Известиях: «Росрыболовство должно не раздувать истории с лжеобщинами, а работать совместно с организациями коренных народов. Необходимо допустить самих аборигенов к управлению и распределению ресурсов, хотя бы на консультативном уровне. У коренных народов давно уже сложились общественные структуры и объединения, которые могли бы контролировать эффективно эту проблему – если бы в комиссиях по распределению ВБР были бы представители коренных народов – то они могли бы отсеивать так называемые лжеобщины на уровне заявок. Это давало бы также и легитимное право самому Росрыболовству отказывать в заявках недобросовестным предпринимателям и браконьерам, которые под видом лжеобщин пытаются получить квоты и рыбопромысловые участки.

Росрыболовство почему-то этого не хочет делать, вместо этого пытается изобретать реестры и другие ограничительные меры».

---

Мурашко-О.А., рыболовство, Камчатка, Дальний Восток, правила рыболовства, Административный регламент, Федеральное Агентство по рыболовству, Федерального Агентства, общины КМНС, квоты, законодательство, лжеобщины, теневая схема добычи, квота, личное потребление, традиционная хозяйственная деятельность