Мурашко Ольга Ануфриевна – этнолог, научный сотрудник НИИ и Музея антропологии МГУ, эксперт Центра содействия коренным малочисленным народам Севера (Москва), член Международной рабочей группы по делам коренных народов IWGIA.
Неужели Камчатка вслед за Сахалином пойдет по пути уничтожения Охотского моря?
В конце июля на официальном заседании, где присутствовали представители коренных народов и обсуждались некоторые экологические проекты по сохранению биоразнообразия Камчатки, в ходе дискуссии, официальные представители власти Камчатки, ответственные за использование природных ресурсов, заявили о намерениях в недалеком будущем начать разработку нефтегазоносных месторождений, например, в устье Тигиля или в шельфе.
Это заявление для представителей коренных народов прозвучало неожиданно, вызвало тревогу и массу вопросов
Что это – заявление о серьезных решениях администрации? Тогда это нарушение многих статей гражданского и природоохранного законодательства, так как принятию такого решения должно предшествовать публичное обсуждение проблемы. Есть ли уже готовые программы, ведется ли их экологическая экспертиза? Или это пока только намерения? В любом случае такие заявления вызывают озабоченность за будущее рыболовства в Охотском море.
Много лет я работаю на Камчатке, люблю ее природу и ее людей. Поэтому, когда я с 1995 г. изучала ситуацию, связанную с добычей нефти в Сахалинском шельфе, тревога за судьбу Охотского моря постоянно смешивалась с гордостью за Камчатку, за мудрость ее жителей, которые несмотря на все лишения вследствие энергетического кризиса не поддаются на соблазнительные уговоры, не соглашаются на экологически опасное предприятие – добычу нефти в шельфе и бассейнах рек Охотского моря.
С самого начала разработки месторождений Сахалинского шельфа было непонятно, как эта программа согласовывалась с Камчаткой. Ведь нефтяные платформы Пильтун-Астохского месторождения встанут на пути охотского лосося на север и неизбежно подорвут запасы камчатского лосося в Охотском море. По каким параметрам органы государственной власти оценивают успешность программы добычи в сахалинском шельфе, что получает население региона от ее реализации?
Косвенный ответ на этот вопрос содержится в интервью, данном И.П. Фарахутдиновым в апреле 2000 года корреспонденту ТАСС-ПРЕСС. С гордостью рассказывая о достижениях Сахалинской области в отношении освоения нефтегазоносных месторождений шельфа губернатор называл такие показатели – в 1999 году Сахалин занял второе место в России по уровню иностранных инвестиций. Но сколько я не вчитывалась дальше в текст интервью, мне так и не удалось узнать, улучшилось ли от этих инвестиций положение населения Сахалина и куда вообще эти инвестиции пошли. Из моих собственных наблюдений лета 1999 года и рассказов моих коллег, побывавших на Сахалине в 2000 году, я знала, что положение населения в поселках Сахалина как было, так и остается ужасающим. Что обещанный населению еще в 1995 газ так и не проведен, а экологическая обстановка год от года ухудшается.
Около полутора лет назад мне пришлось услышать как губернатор Сахалина И.П. Фарахутдинов отвечает на вопрос репортера: «Почему Сахалин, добывая нефть в Охотском море, не может помочь с топливом своим соседям на Камчатке?» Губернатор Сахалина ответил на поставленный вопрос в том смысле, что не он распоряжается добытой нефтью.
История идеи добычи нефти в Дальневосточном шельфе и начало ее реализации на Сахалине очень поучительна и должна заставить задуматься руководство Камчатки и ее жителей.
В 1993 г. в недрах Минтопэнерго зародилась “Концепция изучения и освоения углеводородных ресурсов шельфа морей Дальнего Востока и Северо-Востока России (Японское, Охотское, Берингово, Чукотское, Восточно-Сибирское)». Она не подавалась на Государственную экологическую экспертизу федерального уровня. На основе этой Концепции в 1994 году возникла «Дальневосточная программа лицензирования пользования потенциально нефтегазоносными недрами до 2000 г.», Судя по титульному листу этой программы, она, якобы, согласовывалась с администрациями Чукотского автономного округа, Камчатской области, Магаданской области, Хабаровского края. К этой программе прилагались карта нефтегазоносных участков и график тендеров, по которым, начиная с 1993г. объявлялись и проводились тендеры на право геолого-физического изучения, поисков, разведки и разработки месторождений на 25 участках в шельфах от Восточно-Сибирского до Японского морей. Некий «Трест Дальморнефтегеофизика» подготовил «Программу геолого-геофизических работ на акваториях Дальневосточных и Северо-восточных морей Российской Федерации на ближайшую перспективу», которая была отправлена на согласование в Правительство РФ 21 января 1999 г.
Концепция и Программы, конечно, были направлены на решение энергетических проблем в государственном и региональном масштабе. Прогнозировалось, что в случае реализации “Концепции…” и “Программы…” на шельфе Дальневосточных и Северо-восточных морей РФ будет добыто 20-25 миллиардов тонн углеводородов.
Такие объемы добычи, конечно, должны были решить все энергетические проблемы, но у ученых возникали опасения, что разработка нефтегазоносных месторождений шельфа в сейсмоопасной зоне может привести к гибели в морях всего живого.
Почему – то данные документы и столь грандиозные планы почти не получили широкого освещения в средствах массовой информации.
В 1995 г. по настоянию обеспокоенных ученых из Государственной Думы в Правительство был направлен депутатский запрос, на который был получен ответ, смысл которого в двух словах означал, что не стоит беспокоиться, так как данная Программа заморожена до 2000 года.
Но почти сразу после этого успокоительного ответа стало известно, что на шельфе северного Сахалина начались геологоразведочные работы. Точно по «замороженному» графику.
В тоже время, в 1996 г., среди коллег-ученых был распространен доклад ТИНРО-Центр «Оценка воздействия нефтегазовых разработок на биоресурсы Охотского моря». В документе были теоретически и экспериментально обоснованы возможные отрицательные последствия воздействия нефтегазовых разработок в шельфе, подчеркивалось, что «планируемые районы нефтегазопоисковых и добычных работ совпадают или соприкасаются с репродуктивным ареалом, местами обитания молоди, а также с районами нагула взрослой рыбы и промысла. Бурение нефтяных и газовых скважин связано с образованием значительных объемов токсичных отходов, к которым относятся буровые растворы, шлам, буровые сточные воды, химические реагенты и нефтепродукты… Все это исключает возможность локального воздействия на биоту при геологоразведочных работах и эксплуатации нефтяных месторождений… Под влиянием буровых растворов рыбное население меняется… Снизится индекс видового разнообразия… буровые растворы, нефтепродукты даже в незначительных концентрациях, не вызывающих токсикологического эффекта, отпугивают рыб от миграционных путей и нерестилищ…» В заключении учеными ТИНРО-Центра был предложен целый ряд мероприятий, способных уменьшить вредные воздействия. В том числе, указывалось на необходимость создания ряда охранных и буферных зон, с полным или ограниченным запретом разведочной или добычной деятельности, ограничение сезонности работ, связанное с периодами воспроизводства рыб, ракообразных и морских млекопитающих, введение новых методов биотестирования для определения состояния окружающей среды и многое другое. Ученые, действительно, по государственному подошли к проблеме, учли обе точки зрения – не отрицая необходимости добычи нефти и газа, предложили конкретные меры по снижению губительных последствий и сохранению биоресурсов Охотского моря.
Но, как показала практика работ нефтегазодобывающих компаний на Сахалинском шельфе, к рекомендациям ученых не прислушались, на природоохранные мероприятия средств не нашлось. Хотя эти средства предлагались и предлагаются международными природоохранными организациями.
Охотское море считается богатейшим в мире по запасам морепродуктов и в том числе ценнейших пород лососевых рыб, оно дает больше половины вылова в РФ. Кроме того, реки бассейна Охотского моря являются сейчас чуть ли не единственным местом почти ненарушенного естественного воспроизводства лососевых. Поэтому с российскими ведомствами по охране природы и рыболовству на высшем международном уровне, в том числе, и по линии Программы развития ООН (ПРООН) и Глобального Экологического фонда (ГЭФ), обсуждаются проекты создания естественных убежищ для сохранения мигрирующего лосося и развития альтернативных источников обеспечения населения, а также другие программы по сохранению Охотского моря и тихоокеанского бассейна. Неудовлетворительный темп обсуждений и согласований этих проектов во многом определяется непоследовательной позицией российских властей.
На первый взгляд, тех кто торопится начать разработку нефтегазоносных месторождений в шельфе можно понять – есть разговоры и есть живое дело. На Дальнем Востоке уже несколько лет энергетический кризис. Стоит ли дожидаться международного экологического журавля в небе, если можно иметь свою нефтегазовую синицу в руке.
Но смогут ли получить жители Дальнего Востока свою «синицу», то есть работу и тепло в домах и что получает государство при реализации проектов московских ведомств можно судить по сахалинскому опыту, где реализация вышеперечисленных Программ и Концепций идет полным ходом, начиная с 1992 года.
Сахалинская реальность.
В настоящее время на шельфе Сахалина ведутся работы по освоению нефте- и газоносных месторождений на условиях СРП по двум проектам Сахалин-1 и Сахалин-2. На рассмотрении в Государственной Думе находится СРП по проекту Сахалин-3 и идет разработка ТЭО для проекта Сахалин-4 в Охотском море. На месторождении Сахалин-2 в 1998 году добыта первая нефть.
Основным критерием выбора победителя по проекту Сахалин-2 в 1992 г. являлась поставка газа на внутренний рынок в 1995г.; обязательность мер, направленных на снижение риска загрязнения окружающей среды. Победителем был назван почему-то наиболее слабый участник тендера, консорциум «МММ», затем преобразованный в компанию «Сахалинская энергия». Состояние этой компании характеризуется следующими показателями: компания учреждена 09.03.94 тремя жителями Бермудских островов; уставной капитал – 100 млн. долларов.
22 июня 1994 года компания “Сахалинская Энергия”, Правительство РФ и администрация Сахалинской области подписали соглашение о разработке Пильтун-Астохского и Луньского месторождений на условиях раздела продукции. Согласно экономической схеме СРП, при реализации продукции (сырой нефти и СПГ) вся прибыль в первую очередь идет на возмещение затрат Сахалинской Энергии, затем до достижения проектом рентабельности в 17,5% прибыль будет делиться так – 10% – России, 90% – консорциуму, и лишь после достижения уровня рентабельности прибыль будет делиться примерно пополам.
В соответствии с СРП проект Сахалин-2 полностью освобожден от всех федеральных налогов, за исключением “роялти” – плата за пользование недрами – (6%) и налога на прибыль (32%), также решением Сахалинской Областной думы компания СЭ и все ее подрядчики и субподрядчики по проекту Сахалин-2 освобождены от налогов, взимаемых в областной бюджет.
СРП предусматривает разовые выплаты российской стороне – бонусы – по достижении очередных этапов в реализации проекта (всего $50 млн.), взнос в фонд развития Сахалина ($100 млн. в течение 5 лет) и возмещение ранее понесенных Россией затрат на геологоразведочные работы (около $160млн.).
В 1998 году на государственную экологическую экспертизу были представлены материалы “ТЭО обустройства Пильтун-Астохского лицензионного участка. Этап 1 – Астохская площадь”, по которым предполагалось начать добычу нефти в 1999 году. Экспертная комиссия, рассмотрев материалы ТЭО, сочла возможной его реализацию.
С самого начала своей деятельности «Сахалинская энергия» пошла по пути отказа от требований российской стороны и выбора наиболее дешевого варианта освоения.
Во-первых, были полностью проигнорированы рекомендации ТИНРО-Центра 1996 г., так как предложенные специалистами природоохранные мероприятия сильно удорожали проект и сокращали объемы годовой добычи.
Во-вторых, поставка газа Сахалину с обещанного 1995 г. почему-то перенесена на 2005-2010 годы. В 1999 г. началась добыча нефти на Астохском участке месторождения при наиболее опасном способе транспортировки – танкерных перевозках и сбросе отходов в море. В июле 1999 ушел первый танкер с сахалинской нефтью. Его маршрут в Японию проходит мимо заповедного острова Тюлений – места воспроизводства морских млекопитающих и птиц.
Для сравнения. После аварии танкера «Вальдес» около берегов Аляски прошло 10 лет. Хотя на борьбу с последствиями разлития ушло уже более 2 млрд. долларов, собрано лишь 7% всей разлитой нефти, компенсации пострадавшим жителям, в том числе, коренным народам Аляски, выплачены не полностью.
Государственная экологическая экспертиза констатировала: «…соответствующего опыта проектирования, строительства, и эксплуатации морских промыслов для столь суровых природных условий, какие имеют место на северо-восточном шельфе Сахалина, в мировой практике нет… метода борьбы с последствиями разливов среди сплоченных ледяных полей – не существует».
Сможет ли справиться с последствиями разлития «Сахалинская энергия» с уставным капиталом в 100 млн долларов? Вопрос риторический.
Уже сегодня с буровой платформы Моликпак, где добыта первая нефть, в море сбрасывается тысячи тонн отработанных буровых растворов и выбуренного шлама, содержащие тяжелые металлы, нефтепродукты и другие токсичные вещества. Запланированный в Технико-экономическом обосновании проекта Сахалин-2 объем сбросов в море буровых растворов в 1999-2000 годах – 25000 тонн. 30 мая 1999 года произошла утечка компрессного масла из системы маслоснабжения турбокомпрессора, аварийный разлив в море составил около полтонны, образовалась масляная пленка размером 5х50 метров.
О методах борьбы компаний с негативными последствиями добычи следующая история – о проекте Сахалин-I. Эта история будет приведена в виде цитат из полученной нами информации от «Сахалинской экологической вахты», поэтому текст в кавычках.
«В 1992 г. компаниями Эксон – США, Содеко – Япония, Роснефть и Сахалинморнефтегаз (СМНГ) – Россия был создан международный Консорциум для разработки трех месторождений нефти и газа у берегов северо-восточного Сахалина (месторождения Чайво, Одопту, Аркутун-Дагинское, проект Сахалин-I). В 1994 году оператор проекта – Эксон Нефтегаз Лтд (Багамские острова) подготовил технико-экономические расчеты освоения месторождений, которые получили резко отрицательное заключение государственной экологической экспертизы. Однако это не помешало в 1995 г. Консорциуму заключить с Россией СРП по этим месторождениям. С тех пор до настоящего времени СМНГ по заказу Эксона НЛ ведет разведочные работы на Аркутун-Дагинском месторождении, которые уже включили в себя 6 пробуренных скважин и значительные площади моря, покрытые сейсморазведкой с применением огромного количества вакуумных ударов.»
«Спецморинспекции Сахалинского региона заняла активную позицию в борьбе с загрязнениями… Их иск о возмещении ущерба к ОАО «Роснефть-Сахалинморнефтегаз» (проект Сахалин-I) от 04.11.97 на сумму 142 634 640 руб. (всего около 5000 долларов) был полностью удовлетворен Сахалинским областным арбитражным и Высшим Арбитражным судом РФ. Затем ими был подан иск к ОАО «Роснефть-Сахалин-Морнефтегаз» на сумму 6 млн деноминированных рублей (около 1 млн. долларов) за незаконный сброс в море 2183 т. и 1355 т. выбуренного шлама в буровой сезон 1997 г.»
«Если штраф за первое нарушение – загрязнение моря нефтью, составил небольшую сумму, и был выплачен, то штраф за второе – незаконный сброс, был во много раз выше и был оспорен компанией “Эксон”… А по Спецморинспекции издан приказ о реорганизации.»
«Пока Спецморинспекция Сахалинского региона оспаривала приказ о ее реорганизации, летний буровой сезон 1998 года проходил без должного контроля за загрязнением Сахалинского шельфа. Перед буровым сезоном 1999 года, Компания, “умудренная” опытом, подает проектные материалы “Программы оценочных работ на месторождении “Чайво” в 1999 году на Государственную экологическую экспертизу. Экспертная комиссия, рассмотрев проектные материалы, сделала ряд серьезных замечаний. Фактически, эксперты запретили компании реализовывать проект со сбросом буровых отходов в территориальном море, как противоречащий российскому законодательству. Отправив проект на доработку, комиссия рекомендовала рассмотреть альтернативный вариант утилизации отходов – вывоз их на сушу. Естественно, такое предложение не устраивало компанию, так как вело к сильному удорожанию проекта в будущем, когда дела дойдут до бурения десятка, а то и сотни скважин.
Дальнейшие действия компании были очень просты. Ссылаясь на соответствующие статьи СРП, она уведомила Уполномоченный Государственный Орган по проекту “Сахалин-1” о наступлении действий обстоятельств “Форс-мажор”, которые будут продолжаться до тех пор, пока компания не получит все разрешительные документы (положительное заключение ГЭЭ).
Естественно, у российских чиновников это обстоятельство вызвало много недовольств, и чтобы разрешить сложившуюся ситуацию, Председателем правительства Степашиным С.В. были приняты соответствующие меры, устраняющее предыдущие замечания, сделанные экспертной комиссией ГЭЭ.
Так, 15 июля 1999 г. Правительством РФ принято распоряжение 1131-р, которым утвержден “Временный порядок производства буровых работ по разведке морских нефтяных, газовых и газоконденсатных месторождений в пределах территориального моря и исключительной экономической зоны Российской Федерации в районах Дальнего Востока”. Данным «Порядком был фактически разрешен сброс в моря Дальнего Востока сточных вод и буровых растворов, содержащих вредные (в том числе токсичные) вещества.
Принятие распоряжения дало основание Минтопэнерго России и компании “Эксон Нефтегаз Лимитед” обратиться в Правительство Российской Федерации и Госкомэкологию России с просьбой отменить отрицательное заключение государственной экологической экспертизы по проекту “Сахалин 1” и освободить Консорциум от требования проведения повторной экспертизы по проекту оценочного бурения скважины “Чайво-6”. Так было получено разрешение на проведение буровых работ в 1999 г. Это распоряжение не проходило государственной экологической экспертизы и, следовательно, принято с нарушением требований Федерального закона “Об экологической экспертизе” (статья 11).
28 сентября 1999г. адвокат Ольга Яковлева, которая уже не раз успешно защищала права российских граждан на благоприятную окружающую среду, защищала в Верховном Суде интересы граждан и общественных организаций, приславших ей свои доверенности. Интересы истца, кроме «Экоюриса», представляли председатель Комитета по экологии Государственной Думы Т. Злотникова, И. Блоков из Гринписа России и известный правозащитник В. Петренко. Интересы ответчика – Правительства РФ – представляло Министерство природных ресурсов. В результате судебного разбирательства Верховный Суд РФ признал недействительным и не подлежащим применению со дня подписания Постановление Правительства от 15 июля 1999 г. 1131-р, угрожающее состоянию морской среды и основным морским биоресурсам нашей страны.»
В этот же день на Сахалине-2 произошла авария. Согласно акта Госкомэкологии Сахалинской области, в результате разрыва нефтеналивного рукава, по которому сырая нефть поступает в плавучее нефтехранилище «Оха» в море было пролито от 2,5 до 3,5 тонн нефти. Но компания «Сахалинская энергия» занизила объемы разлития в 10 раз и управляющий компанией на пресс-конференции 30 сентября заявил, что компания намерена делать расчет платы за загрязнение исходя из собственной информации. «Сахалинская энергия остается верна своей политике экономии на природоохранных мерах и возмещении ущерба, нанесенного окружающей среде.
Перед началом бурового сезона 2000 года нефтедобываюшие компании представили на Государственную экологическую экспертизу новый проект «Оценочное бурение скважины Чайво-6», вновь предусматривающий сброс буровых растворов в море. Часть экспертов, опираясь на Российское законодательство, отказалась дать положительное заключение на этот проект.
В своем интервью в апреле 2000 года губернатор Сахалина опасался, что в 2000 году вряд ли удастся выйти на рекордный показатель инвестиций 1999, так как «экологическая экспертиза запретила это бурение, ужесточив правила и потребовав от компании «Эксон» прекратить слив в море бурильных растворов». Чем кончилось дело, мне неизвестно. Говорили, что рассматривается возможность обойти закон изменив природоохранный статус акватории, где проектируется бурение или согласовать программу бурения в 2000 г., ссылаясь на гарантии компании Эксон Нефтегаз Лимитед компенсировать ущерб, нанесенный рыбным запасам при производстве буровых работ.
17 мая 2000, по Указу Президента сопротивлявшаяся сливу буровых растворов в море Госкомэкология была упразднена. Из анализа Сахалинского опыта складывается впечатление, что нефтегазовые компании (в том числе, и иностранные) и российские официальные органы проводят скоординированную политику, стремясь к единственной цели: получить скорую и максимальную прибыль за счет пренебрежения к окружающей среде, интересам всего населения России и , в том числе, коренных народов.
Против бесконтрольной добычи нефти в шельфе сейчас борется только узкий круг ученых и общественных организаций, таких как «Сахалинская экологическая вахта», благодаря которой собрана основная информация, представленная в этой публикации, «Гринпис», «Экоюрис», московская группа IWGIA, Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, которые на страницах интернета рассказывают друг другу об очередных злоупотреблениях.
Почему-то нет широкого освещения проблемы в средствах массовой информации. А коренным народам хотелось бы получить ответы на многие вопросы.
Почему проекты разработки нефтегазоносных месторождений в шельфах Дальневосточных морей, их экономическая результативность и экологические последствия, не обсуждаются публично, как этого требует Российское законодательство?
Почему, уже реализуемые проекты и заключенные Соглашения о разделе продукции являются тайной не только для общественности, но и для местных природоохранных служб и даже для депутатов Государственной Думы?
Почему для решения энергетических проблем не обсуждаются возможности применения на Дальнем Востоке других источников энергии – уже существующие проектов малых гидроэлектростанций на быстрых горных реках или на горячих ключах, ветряные электростанции?
И главное!
Имеет ли вообще какой-то экономический смысл для России выкачивать и продавать нефть именно сейчас, пока она дешева на мировом рынке? В газетах пишут, что страны ОПЕК, в том числе и, например, Нигерия, отказывают Биллу Клинтону в просьбе увеличить объем добычи нефти в своих странах и тем самым снизить мировые цены на нефть. Отказывают, потому что по расчетам экспертов, мировое производство нефти снизится повсюду к 2019 году, а цены неизмеримо возрастут.
Российские запасы нефти будут исчерпаны через 20 лет, если нынешние темпы и объемы добычи сохранятся. Через несколько десятков лет Россия будет нуждаться в нефти и нам придется покупать по высоким ценам ту нефть, которую мы дешево продаем сегодня. Зачем же рисковать чистейшим морем с уникальными биоресурсами?
О.А. Мурашко, координатор Международной рабочей группы по делам коренных народов в Москве
Сахалин, Сахалин-1, Сахалин-2, Эксон, Мурашко-О.А., Мурашко О.А., Камчатка, нефть, шельф, СРП, соглашение о разделе продукции, загрязнение, разливы, экологическая экспертиза, Экологическая вахта Сахалина, Экоюрис, Яковлева О.А., Exxon Neftegas Limited, Sakhalin Energy Ltd.
Categories: Russian
Добавить комментарий