— Сегодня в мире реализуются множество программ по сохранению самобытных культур «малочисленных народов». Многое делается и в плане интеграции молодого поколения этих народов в современную жизнь. Вы один из активных проводников и участников этих проектов. Какие программы оказались наиболее успешными? Насколько они (программы) влияют на реальную жизнь народов?

— Я, пожалуй, отвечу на этот вопрос прямолинейно. Нужно спасать и сохранить в первую очередь сами народы и людей, носителей культуры. А это намного серьезней вопрос и государственный. Есть две крайности в подходах: музейный, когда к коренным малочисленным народам подходят как к объекту изучения и сохранения их «реликтовых и экзотических» культур через призму музейных экспонатов и культурно- пропагандистский в форме шоу-программ и стилизованных фестивалей для массового зрителя. Ни первый, ни второй подход не решает проблемы сохранения культуры и языков КМНС, а лишь создает иллюзию и надежды.

Состояние культуры и благополучие их языков напрямую зависит от традиционного природопользования и хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, основной сферы их применения и реализации; от решения земельных прав, самоуправления и вовлеченности в принятие решений.

Только создав внешние условия, правовые и институциональные, и механизмы внутренней мобилизации ресурсов для развития народов, можно говорить о государственном подходе в решении этой чрезвычайной сложной задачи.

В целом положение культур и языков коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации достаточно сильно различается от народа к народу и от региона к региону.

Субъекты Федерации, сумевшие создать региональную законодательную базу, регулирующую правовое положение КМНС, их культуру и национальные языки, в значительно большей степени могут гарантировать их сохранение. В регионах, где нет регионального законодательства, упадок происходит стремительно. Также следует отметить, что органы власти регионов, статус которых носит национальный характер (республики и автономные округи) в значительной большей степени занимаются вопросами сохранения этносов, чем те, которые такой статус не имеют (области, края).

А примеры положительные есть, конечно, и совсем рядом, опыт Саами в скандинавских странах (Норвегия, Швеция, Финляндия), опыт Инуитов Канады, Дании, Аляски. Их нужно изучать и внедрять, для этого нужна политическая воля и сама борьба народов за свои права.

Международный опыт и опыт саамского народа в частности показывает, что этнические сообщества способны сохранять свои национальные культуры и языки даже в условиях жесткого государственного ассимиляционного давления. И что этнос в состоянии восстанавливать свою национальную культуру, как только изменяется политическая среда.

— Сегодня мир чрезвычайно динамичен. То, что раньше происходило в течении десятков, сотен лет, нынче осуществляется мгновенно и в реальном времени. Стираются границы, рушится авторитет «доминантов». Понятно, что сохраниться в таком ритме народу с малой численностью чрезвычайно сложно. Но, с другой стороны, открывается возможность интегрировать «свое» в этот мир. Может есть смысл «малочисленным народам» поменять приоритеты и направить усилия в сторону активной интеграции?

— Это уже происходит в современных обществах, странах, глобальном мире. НО за что мы так восторгаемся и любуемся радугой или северным сиянием… за яркость красок и игрой цвета…

Уход или потеря любой культуры или языка – это невосполнимая утрата для всей человеческой цивилизации …

Есть два серьезных фактора: малочисленность и как следствие ассимиляция. Этническая ассимиляция всегда сопровождается ассимиляцией языковой, даже при сохранении отдельных элементов культуры, традиций и обычаев того или иного этноса. Сегодня зачастую молодёжь и родители становятся носителями разных языков и культур. Произошло разрушение механизма, обеспечивавшего преемственность знаний, языка и культуры.

— У процесса ассимиляции есть обратная сторона. О ней мало говорят, но она чрезвычайно интересна. «Доминант» с течением времени настолько трансформируется (культурно, расово), что от него вскоре остается одна лишь «оболочка». Из некогда этнического обозначения он превращается в условность, которая характеризует многообразное сообщество. Как думаете, это может стать фактором нового рождения для малочисленных народов, которые и составляют это многообразие?

— Это уже давно происходит на личностном уровне и в больших мегаполисах. Представители коренных народов, особенно молодое поколение, получившее образование, интегрируются в современную жизнь, делают карьеру и комфортно себя чувствуют в городских условиях, работая на благо страны в разных сферах, и мало чем отличающееся от среднестатистического жителя.

Но говоря в целом о коренных народах, нужны другие подходы и мышление. Коренные народы – это природозависимые и одновременно природосберегающие народы, у них совершенно иная миссия в отличие от доминирующих сообществ. Они — зачастую последний барьер для государств и корпораций на пути к эксплуатации природных ресурсов и последнее напоминание человечеству о сосуществовании и гармонии человека с природой. И они имеют полное право на свое собственное развитие.

— Мы в свое время, изучая историю народов страны, привыкли к тому, что, в частности, русский народ это нечто монолитное и единое. То же самое — по отношению к германцам, французам и англичанам. Сейчас наше представление об этой единости кардинально меняется. Перед нами в каждом случае предстает удивительное многообразие. Причем каждая малая составная гораздо живей (в буквальном смысле этого слова) чем сама общность.

— Мне сложно рассуждать на эту тему, и думаю, что есть множество открытых источников, публикаций и статей, раскрывающих эти феномены. Россия в этом смысле уникальная страна с точки зрения культурного многообразия.

— Мы уже привыкли ко многим стереотипам, считая их неотъемлемой частью жизни. Хотя каждый из них имеет свою предысторию и временное обоснование. Многие т.н. традиции изжили себя и не представляют практического интереса. Есть смыл в проведении капитальной ревизии и переосмыслении основ? Может тогда и молодежь станет активней включаться в решении этно-проблем?

— Всегда нужно знать свое прошлое, думая о будущем. И вопрос вовлеченности молодежи, их современного образования, а также и традиционных знаний является ключевым для любого коренного народа. Образование как система знаний, как и традиционные знания, подразумевают системность и целостность восприятия мира, себя, окружающей среды, определенную гармонию собственного бытия.

Когда для этого есть среда, есть основа, тогда они востребованы, значимы и реализованы на личностном уровне и в сообществе тебе подобных и восприняты в целом в государственной политике. Когда меняются условия, внутренние и внешние, когда выбивается основа и системообразующая база жизни, то происходит и деградация знаний.

Это фундаментальный вопрос, что сегодня представляет из себя молодое поколение коренных малочисленных народов Севера. И каким будет будущее северных народов?

— Мы приступили к формированию посыла «Мир, открытый для Детства». Особую роль в его реализации отводим «малочисленным народам».
Насколько вероятен, на ваш взгляд, конструктивный и созидательный диалог культур вокруг судьбы Ребенка, детства? И может ли эта тема стать основой для «общего дела»?

— Безусловно, все мы родом из детства. И какими мы вырастим и кем мы станем, зависит от родителей, учителей, друзей, наставников, государства. Диалог культур должен начинаться с детства! И спасибо Вам за эту инициативу и работу.

— Спасибо за то, что нашли время и возможность ответить на наши вопросы!

— Спасибо за сотрудничество.

Оригинал публикации на «PORTAL21»:

Суляндзига-Р.В., Суляндзига Р.В., сохранение, интеграция, ассимиляция, природозависимость, природосбережение, природозависимые, природосберегающие, миссия, трансформация

Categories: Russian